Он не бы пресыщен гармонией разложения. Это был экзотический экспириенс, полученный, как и сотня других, только после обретения тела и среды, в которой обитали тела. Он не воспринял его как должное и не вписал в привычный рацион, ведь у Него так и не сформировалась привычка привычки. Им повелевала вечно истеричная идеация - катастрофическая эмоциональная перегрузка для всех представителей рас из тех, о которых Он уже узнал. Титан одиночества, самый счастливый гурман во всём, что только существует, Он с упоением пожирал аспект разложения в пространстве, как иной школьник набрасывается на пакетик чипсов, купленных на найденную на остановке купюру нечётного номинала.
По волнам Его бесконечного экстаза проходила белая строчка колебания на высоких частотах. Это были те, с кем Он посетил этот дегустационный стол сыра бри.
С удовлетворением существо, не понимающее, зачем его зовут словом Ахерб, но согласное на эту маленькую игру - очень полезно для самоощущения маленьких кроликов, как заметил Он - подрагивал внутренней нитью от металлических битов полусоставной химеры. Химера не знала, но Он обожал её, как обожают иные люди кетчунез под шашлык. Химера была затейлива и Он иногда пытался ей подыграть, вскормить и получить взамен, но часто не угадывал. Химере не нравилось обращение ни "умная спица", ни "многоядерный мысочек". Не ощущая приязни к своим непонятым устремлениям, он страдал мгновением и снова восхищался - тем, что страдает.
Иногда металлический бит проходила насквозь вертлявая рыбка молодости и свежести - и скрывалась в пучине внешнего шума. Называемый Ахербом тянулся за ней ментальным перстом, провожая сливающийся с органическими соединениями окружающего мира образ. Рыбка была дома. Но Он не знал зависти.
Его прикрытое "хамелеоном" тело царственно несло себя по разбитой бетонной улице города. Щупальца сминали мусор, попадавшийся на пути, но этого не могли видеть даже его спутники, находившиеся на соседней улице. Ахерб сочувственно касался их своим чутким обонянием, различая звонкость напряжения от того, что они не могли видеть Его. Его венценосная голова периодически передавала им неслышимые этому миру сообщения, с трудом фильтруемые от собственного наслаждения местными эманациями.
Он ощущал разложение так близко и упивался его разновидностью словно впервые. Но поле всколыхнуло нечто, так и не вписавшееся в Его понимание - случайность. Ахерб вздрогнул, как тронутая струна, когда забурлил котёл событий с теми, кому Он передавал получаемую информацию о мире. Разложение потянулось к Его спутникам.
Сильные щупальца понесли сливающееся с обстановкой тело к очагу волнения. Он не умел упрекнуть себя в том, что желал быть близ источника и лишь на втором месте - заступиться за сторону, которой принадлежал. Акцептора нельзя заподозрить в гуманизме. Но расценивание Его желания ощутить положительные процессы в телах тех, кто ожидает от Него поддержки, могло трактоваться и в пользу социального взаимодействия.
- Четыре единицы голода, алый лепесток, - вибрирующий шёпот раздался в каждом передатчике тех кто пришёл из Замка, - хотят рвать плоть. Объединитесь, полные жизни клетки. Он спешит к вам.
Он снова испытал восторг, уловив адреналин в их телах. В телах, чей информационный багаж был несравнимо богаче тех управляемых простым кодом кусков мяса, но всё равно склонных к сомнению, страху и даже предположению быть побеждёнными. За это Он обожал их.

Отредактировано Acerbas (2019-04-16 20:56:45)